Максим на самом деле был хорошим парнем, и она открыта для того, чтобы узнать его получше и посмотреть, что из этого вышло. В России она была бы далеко от Джоэла и Адель, что могло бы помочь кошке Милы обрести покой, которого до сих пор у неё не было.

— Я всё ещё думаю, что ты должна сказать ему правду, — заявила Валентина. — Несправедливо, что ты носишь этот секрет. Это давит на тебя.

Мила никому, кроме Алекса и своих родителей, не говорила о том, что Джоэл — её настоящая пара. В такие моменты, как этот, она жалела, что не сохранила это при себе.

— Мама, пожалуйста, забудь об этом.

— Я просто не хочу, чтобы тебе было больно и… — Валентина замолчала, услышав громкий хлопок, за которым последовал буйный смех. — Джеймс, тихо. Я разговариваю по телефону! — властно крикнула она своей паре.

— Это Скелет? — спросил он, и Мила услышала улыбку в его голосе.

Валентина задохнулась от возмущения.

— Я говорила тебе тысячу раз, Джеймс Деверо, ты не можешь называть мою мать Скелетом!

— Она похожа на изголодавшуюся крысу, — сказал он. — И я слышал, как её называли и похуже. Этот мужчина-раб, которого она называет супругом, называет её «кровососущей Распутинеттой».

Валентина выплюнула поток русских ругательств в адрес своей пары, который только рассмеялся.

Губы Милы дрогнули. Учитывая, что обе стороны семьи Милы «баловались» организованной преступностью, можно подумать, что её дальние родственники по материнской и отцовской линиям будут неплохо ладить. Вовсе нет. О, они вели дела друг с другом. Но семья её матери так до конца и не простила паре Валентины то, что он имел наглость быть американцем. Ситуация усугубилась, когда Джеймс отказался переезжать в Россию. И когда росомахи Ивановы впервые посетили его дом только для того, чтобы обнаружить, что в шкафах у него нет водки, они объявили его психопатом.

Раздался лёгкий стук в дверь.

— Мама, — сказала Мила. — Мне нужно идти.

— Но мы должны поговорить…

— Не сейчас, хорошо? Мы поговорим завтра, я обещаю. Передай папе привет.

Мила повесила трубку и затем крикнула:

— Входи!

Харли, менеджер клуба, влетела в комнату.

— Привет, я зашла узнать, готова ли ты.

Внимательно посмотрев на Милу, Харли наклонила голову.

— Ты в порядке? Ты выглядишь… расстроенной.

— Это просто нервы. Я люблю выступать, но я всегда нервничаю до того момента, как выхожу на сцену.

— Хм. Что ж, поднимай свою задницу, потому что ты следующая.

Впервые за этот день улыбка Милы была искренней.

— Я готова.

Прочитав напечатанное на листе, Мэдисон усмехнулась.

— Что ж, Доминик, я не должна удивляться, но я удивлена. — Положив лист на стойку, она подвинула его к нему. — Сработало ли?

— Ублюдков больше нет, так что, да, — ответил Доминик.

Группа чрезмерно рьяных религиозных психов собралась возле клуба, проповедуя зло перевёртышей, называя их демонами и отправляя их всех в ад. Доминик пошёл в офис Харли, распечатал кучу контрактов «Заключить сделку с дьяволом» и стоял возле клуба, предлагая доллар любому, кто подпишет один. Религиозная группа, в конце концов, ушла, совершенно разъярённая.

Данте, его бета, скомкал контракт, разговаривая с Мэдисон.

— Ты бы видела, сколько женщин выстроилось в очередь, чтобы подписать это дерьмо. — Он бросил весёлый взгляд на Доминик. — Тебе не обязательно было целовать их всех.

Сделав глоток из своей бутылки пива, Доминик пожал плечами.

— Было бы невежливо не сделать этого.

Он воспользовался моментом, чтобы осмотреться. Ему нравился «Бархатная гостиная». В отличие от большинства клубов, здесь было стильно, и чувствовался блюз. Даже когда место было переполнено, здесь не было слишком суматошно, а воздух не казался слишком жарким и душным…

— Ладно, что ты сделал на этот раз?

Доминик обернулся… только для того, чтобы обнаружить своего альфу, стоящего там со скрещёнными на груди руками и поджатыми губами. Трей не любил тусовки в клубах и не часто ходил в «Бархатная гостиная». Но его пара, Тарин, сопровождала в клуб нескольких их подружек по стае, поэтому Трей настоял на том, чтобы пойти с ними и присмотреть за происходящим. Он не выглядел счастливым до того, как направился в туалет. Теперь он выглядел ещё более раздосадованным.

— Эммет Пирсон, — бросил Трей.

Доминик поджал губы.

— Это имя должно что-то значить для меня?

Потому что это не так. Он бросил вопросительный взгляд на Данте, который покачал головой, показывая, что ему тоже не знакомо это имя.

— Я проверил свой мобильный, когда был в туалете, — сказал Трей. — Пирсон позвонил мне и оставил сообщение, прося о встрече со мной. Он попросил тебя быть там. Сказал, что дело важное и что оно касается тебя. Итак, кто он, и что ты сделал?

— Я понятия не имею, кто он, и я не знаю, почему он захотел поговорить со мной. — Прислонившись к стойке, Доминик сделал ещё один глоток пива. — Что касается вопроса «Что ты сделала на этот раз?», тебе нужно быть более конкретным.

Вытирая тряпкой стойку бара, Мэдисон хихикнула.

— Это не может быть чем-то плохим. Доминику всегда удаётся с помощью обаяния выпутаться из неприятностей. Это извращённый вид очарования, но у него это работает.

Доминик одарила официантку улыбкой.

— О, спасибо, Мэдс. Знаешь, это платье тебе очень идёт. Я бы тебе тоже очень подошёл.

Она закатила глаза.

— Видишь? Извращённый.

Данте покачал головой.

— Дом, ты не можешь продолжать использовать дрянные реплики в адрес женщин, которые в паре, и ожидать, что однажды тебя не пристрелят. Серьёзно, ты слишком часто заигрываешь со смертью.

Доминик нахмурился.

— Это моя вина, что ни у кого из вас нет чувства юмора?

Бета раздраженно выдохнул и затем повернулся к Трею.

— Вернёмся к Пирсону — ты не можешь попросить Ретта поискать его биографию?

— Я позвонил ему после того, как услышал сообщение. У Ретта не было достаточно времени, чтобы рассказать мне что-либо, кроме основ. — Взгляд Трея вернулся к Доминику. — Эммет Пирсон — пятидесятидевятилетний юрист. Он женат на женщине, Коррин Пирсон, и у них есть один ребёнок. Их дочь Розмари, двадцативосьмилетняя продавщица в магазине, недавно развелась.

Последние подробности пощекотали память Доминика.

— О.

Взгляд Трея заострился.

— Так ты знаешь его дочь?

— Смутно, — сказал Доминик.

— Это значит, что ты с ней переспал?

— Только один раз. Я встретил её в баре, пошёл к ней домой, но не остался на ночь.

Доминик никогда не ночевал в доме женщины.

— Когда это было?

Доминик выдохнул.

— Около двух недель назад.

— Есть идеи, чего он может хотеть?

— Без понятия.

Мэдисон оперлась локтями о стойку бара.

— Твоя ночь с Розмари прошла плохо?

Оскорблённый Доминик выпрямился.

— Мои ночи никогда не заканчиваются плохо.

Она снова закатила глаза.

— Я не имею в виду, что она не получила удовольствия. Я имею в виду, она была расстроена, что ты не остался на ночь или что-то в этом роде?

Доминик на мгновение задумался.

— Она не произвела на меня такого впечатления.

Данте посмотрел на Трея.

— Как звучал Эммет? Взбешённым? Расстроенным?

— Совершенно вежливым, — сказал Трей. — В нем не было скрытого гнева. Я позвоню ему завтра утром и договорюсь о встрече. Чем скорее мы выясним, в чем дело, тем лучше.

Появилась соблазнительная блондинка и поставила на стойку поднос с пустыми бокалами.

— Привет, ребята.

Доминик улыбнулся официантке.

— Шарлин. Выглядишь прелестно, как всегда.

Лиса была его другом много лет, и он помог ей получить здесь работу.

— Я знаю, — Она наклонила голову. — Что привело тебя сюда сегодня вечером? Ты не часто приходишь.

— Я здесь на службе телохранителя.